Самая обсуждаемая коллекция Тома Брауна

Будет странно в разгар кутюра вернуться к обсуждению мужских коллекций, но у меня есть для этого два повода. 

Во-первых, о Милане я успел вдоволь поговорить, а о Париже – нет. При всей его яркости, поводов для интересной беседы там было очень немного. На мой вкус, лучшей была коллекция LV. А когда дорогая коммерческая коллекция становится почти единственным поводом гордиться модой, это, согласитесь, симптоматично. Во всяком случае, эти вещи, чуть ли не единственные, дорогущей готовой одежды (мужской) по сравнению с изготовлением на заказ.

Коллекция была до такой степени хороша, что Британский совет моды незамедлительно посвятил наступивший год мужской моде. Теперь, чтобы предотвратить утечку мозгов из Британии (дизайнер у LV – Ким Джонс), следующие два сезона будут предприняты все усилия, чтобы английская карьера и показы в мужской моде казались не менее привлекательными, чем международные. Низкий поклон этим чудесным людям и тонны зависти – нам бы таких.

Во-вторых, мне в стопке давно отложенных книг попался «Синайский гобелен» Эдв. Уитмора. Как по мне, читать его стоит, только если вы любите поговорить о смерти современного романа: он очень напоминает развернутый синопсис киносценария в стилистике меморандума. Заявленный в аннотации «мистический реализм» нисколько не напоминает Ж. Амаду, а вот ранние песни Гребенщикова – сколько угодно. Однако в любительском нагромождении диковин встретился вот такой абзац, который и стал поводом для этой записи:

«В Триполи, радостно подметив родство между сном и мистикой, бессонницей и сумасшествием, он овладел основами гипноза, отучая проституток от убыточной для них привычки храпеть во сне».

Неожиданно поймал себя на мысли, что именно такого рода взаимосвязи я привык искать и находить в коллекциях. Если предметы удачно лежат рядом, то их соседство кажется органичным и долгая привычка помогает находить логику там, где она в принципе и быть не может.

 

Одним таким примером может стать много раз обсужденная коллекция Тома Брауна. Смесь футуристического панка, воспоминаний о школьных годах Фестера Адамса и несколько вещей из гардероба Маргарет Тэтчер показалась мне набором, не требующим дополнительных комментариев. В моем сознании все уживалось очень органично. Когда же я попробовал посмотреть на это посторонним взглядом, то понял, что коллекция может показаться такой же непонятной, как музыка Шёнберга неподготовленному слушателю.

Поэтому хочу воспользоваться случаем и дать несколько своих комментариев. Самым важным для понимания мне кажется то обстоятельство, что

Браун работает с американскими клише точно так же, как Симачев – с советско-российскими. Очень показателен в это отношении был его парижский мужской дебют три сезона назад: парни вышли сначала в космонавтских комбинезонах, а под ними оказали длинные шорты, пиджаки на двух пуговицах и гольфы. Комплектация с шортами стала популярно именно с того момента, а вариации этих комбинезонов мы видели недавно в брауновской коллекции для Монклер. Если добавить к этим работам вещи из его линии для Brooks Brothers получится почти полный обзор америанских клише.

Точно так же, как у Симачева, некоторые клише могут остаться непрочитанными. Скажем, спортивность, колледж и форма считываются легко, а скульптурность как американская черта – далеко не всегда. Мне приходилось об этом писать год назад по поводу его женского дебюта (подробнее и с иллюстрациями с нижесказанному 

Для пояснения мне кажется очень существенным понимать, что американская традиция спортивности в одежде вовсе не предполагает занятий спортом и треников. Этим термином называли вещи, которые не «формировали тело» и, соответственно, не стесняли движений. Скульптурность здесь строится вокруг драпировки, заложенной «в связи» с фигурой. Можно довольно четко проследить американскую линию развития – Мадам Гре – Клэр Маккарделл – Джиоржио Сант’Анжело и Хальстон в 70х – Донна Каран с сер. 80х. Очень интересно в этой линии следить за работами по усовершенствованию купальников и боди.

Есть и другая, менее очевидная линия, которая связывает Маккардел (мать-основательницу американского sportswear) с работами великолепного Джеффри Бина конца 60х и далее  - к не менее великолепной Изабель Толедо, например. Здесь скульптурная драпировка чуть дальше оторвана от линий тела, но также опирается на него, а потому служит так или иначе продолжением «спортивной» традиции. Именно таким приемам приезжал учиться у Бина Мияке в конце 60х: как создавать новые формы с опорой на человека. Современное прочтение этой традиции мы видим сейчас в половине вещей Брауна.

 

И, наконец, мне кажется очень интересным, что «раздутые» выходы почти в точности повторяют заглавный образ прошлой женской коллекции Брауна, посвященной лесбийскому шику (на фото выше). Этой перекличке очень способствуют комплекты «из гардероба Маргарет Тэтчер».  Любопытно, что в качестве одной из моделей-панков выступал Андрей Пежич (на фотографии выше) с закрытым лицом. Здесь можно с интересом проследить цепочку изменения отношения к «актуальной сексуальности» в последние годы: от агрессивной травестийности (прим. 2008) к гендерному смешению (2010), к асексуальности и далее – к активному отрицанию половых идентификаторов  вообще.

   

Оставляю вас с шёнберговской записью. Мне не очень симпатичен М. Поллини, поскольку он всегда довольно вольно обращается с оригиналами, но там, где такая вольность возможна (скажем, в его листовских записях), он очень хорош. И умеет передать это ученикам – М. Аргерих является лучшей рекламой его манеры. А Шёнберг у него выходит лучше, чем большинство знакомых мне интерпретаций.

http://abolenkin.livejournal.com/51070.html